Клетки как маленькие человечки.

        "Обычно клеточные структуры изучают отдельно от человеческой анатомии. Я же вознамерился объединить то и другое, дабы продемонстрировать своим студентам сходство человека и клетки.
    Это позволяло мне наглядно объяснить им, что клеточные органеллы подчиняются тем же самым биохимическим механизмам, что и наши внутренние органы. В человеческом теле нет ни одной функции, которой не было бы в отдельной клетке. Всякая эукариота (клетка, обладающая ядром) имеет функциональные эквиваленты человеческой нервной системы, системы пищеварения, системы дыхания, выделительной системы, эндокринной системы, костно-мышечной системы,  системы кровообращения, наружный покров (человеческой кожи), репродуктивной системы и даже примитивной иммунной системы, функционирование которой обеспечивается семейством особых антителоподобных белков, называемых убиквитинами.
        Кроме того, я собрался показать, что каждая клетка – разумное существо, способное жить самостоятельно (по сути, ученые доказывают это всякий раз, когда отделяют те или иные клетки и выращивают их культуру). Как у людей, у клеток есть свои желания; всем им присуща целеустремленность – они активно ищут благоприятные для них условия и избегают агрессивных ядовитых сред. Как и люди, клетки анализируют тысячи сигналов, поступающих извне, от их микроокружения. Анализируя эти сигналы, они вырабатывают необходимые поведенческие реакции, обеспечивающие их выживание.
        И так же как люди, клетки способны учиться. Они приобретают опыт взаимодействия с окружающей средой, помнят о нем и передают своим потомкам" [стр. 34-35].

        Умные клетки объединяются.

        "Не стоит удивляться тому, что клетки такие умные. Ископаемые окаменелости свидетельствуют о том, что одноклеточные организмы были первыми формами жизни на этой планете. Они существовали уже спустя 600 миллионов лет после возникновения Земли. В последующие 2,75 миллиарда лет наш мир был населен исключительно свободноживущими одноклеточными организмами – бактериями, водорослями и амебоподобными простейшими.
        Около 750 миллионов лет назад возникли первые многоклеточные формы жизни. Поначалу они представляли собой колонии свободных одноклеточных организмов, насчитывающие от нескольких десятков до нескольких сотен "сограждан". Позднее клетки оценили эволюционные преимущества совместной жизни и появились сообщества, включающие миллионы, миллиарды и даже триллионы взаимосвязанных и социально взаимодействующих клеток.
        Такие гигантские клеточные сообщества, которые видны невооруженным глазом, биолог классифицирует как растения и животных. Но чем бы мы их ни считали – мышью, собакой или человеком, они всё равно останутся тем, что собой представляют, а именно – высокоорганизованными объединениями миллионов и триллионов клеток.
        Эволюционным толчком к разрастанию многоклеточных сообществ стало стремление к выживанию. Чем больше организм информирован о своем окружении, тем выше его шансы выжить. Объединяясь друг с другом, клетки кардинально увеличивают свою информированность о внешнем мире. Если каждой отдельной клетке условно приписать уровень информированности Х, то потенциальная совокупная информированность колониального клеточного организма равна, как минимум Х, умноженному на число входящих в него клеток.
        Высокая плотность "населения" клеток в организме заставила их структурировать свою среду обитания. Оказалось, что им гораздо выгоднее специализироваться. Причем эффективность распределения между ними их функций даже не снилась сегодняшним большим корпорациям. В процессе цитологической специализации, которая начинается ещё на стадии зародыша, формируются конкретные ткани и органы. Распределение обязанностей между членами таких клеточных сообществ запечатлевается в генах каждой входящей в них клетки, что существенно увеличивает эффективность всего организма и его способность к выживанию.
        В больших организмах лишь небольшое число клеточных особей специализируются на улавливании сигналов из окружающей среды. Эту роль взяли на себя группы клеток, образующих ткани и органы нервной системы. Функция нервной системы – воспринимать окружающее и координировать поведение всех остальных клеток большого клеточного сообщества.
        Благодаря такому "распределению труда" клетки могут осуществлять свою жизнедеятельность, тратя гораздо меньше ресурсов, чем если бы им приходилось выживать поодиночке. Вспомните старую пословицу: "Вдвоем тратишь столько же, сколько в одиночку". Или сравните стоимость постройки трехкомнатного особняка и трехкомнатной квартиры в многоэтажном доме на сотню квартир.
        Возьмем для примера американский капитализм. Генри Форд увидел преимущества узкой специализации и ввел её на сборочных линиях своих автомобильных заводов. До Форда бригада рабочих - мастеров на все руки тратила на сборку автомобиля неделю. У Форда каждому рабочему была поручена одна простая операция. В результате они стали собирать автомобиль не за неделю, а за полтора часа.
        Увы, достаточно было Чарльзу Дарвину провозгласить, что эволюция это непрекращающаяся ни на секунду грызня за лучший кусок, и мы предпочли забыть о столь необходимом для эволюционного развития сотрудничестве.
        Для Дарвина жестокая конкуренция и насилие – не только часть животной человеческой природы, но и главный движитель эволюционного процесса. В заключительной главе своей книги "О происхождении видов путем естественного отбора или сохранении благоприятствуемых пород в борьбе за жизнь" он писал о неизбежной борьбе за существование и о том, что в основе эволюции лежат голод и смерть. Прибавьте сюда его веру в то, что эволюция происходит случайным образом, и вы получите теннисоновский мир "красных от крови зубов и когтей" – череду бессмысленных схваток ради собственного выживания" [стр.36-39].

        Эволюция без окровавленных когтей.

        Безусловно, Дарвин – самая известная персона из всех ученых-эволюционистов. Однако впервые эволюция как научный факт была заявлена французским биологом Жаном-Батистом де Ламарком [Lamarck,1809, 1914, 1963]. Даже Эрнст Майр, главный архитектор современного "неодарвинизма", привнесшего в старую добрую дарвиновскую теорию генетику ХХ века, признает приоритет Ламарка.
        В своем фундаментальном труде "Эволюция и разнообразие жизни" [Mayr 1976, p.227] Майр писал: "Мне представляется, что у Ламарка гораздо больше прав претендовать на звание основоположника теории эволюции, каковым его и в самом деле почитает ряд французских историков... Он был первым, кто посвятил целую книгу прежде всего изложению теории органической эволюции. Он первым представил всю систему животного мира как продукт эволюции".
        Дело даже не в том, что Ламарк изложил свою теорию за полвека до Дарвина. Ламарк описал значительно менее жесткий вариант эволюционного механизма. Согласно его теории, в основе эволюции лежит кооперативное взаимодействие организмов со своим окружением, которое дает возможность различным формам жизни выживать и развиваться в динамичном мире. Ламарк полагал, что организмы адаптируются к своему меняющемуся окружению и затем передают приобретенные ими свойства по наследству. Что интересно, теория Ламарка вполне согласуется с описанными выше современными воззрениями биологов на деятельность иммунной системы.
        На теорию Ламарка тут же ополчилась церковь. Его предположение, что человек развился из низших форм жизни, было опровергнуто попами как еретическое. Что касается ученых того времени, они Ламарка попросту высмеяли.
        Окончательно дискредитировал теорию Ламарка немецкий ученый Август Вейсман. Чтобы проверить, действительно ли признаки, приобретенные в результате взаимодействия с окружающий средой, передаются по наследству, он отрезал хвосты мышам – самцу и самке и затем скрестил их. Увы, приобретенная родителями "бесхвостость" не передалась потомкам. Продолжая эксперимент, Вейсман получил двадцать одно поколение мышей, и ни одна особь не родилась бесхвостой. В итоге экспериментатор сделал вывод, что представления Ламарка о наследовании признаков ложны.
        Но был ли эксперимент Вейсмана проверкой теории Ламарка? По словам автора биографии Ламарка Л. Йордановой, сам Ламарк считал, что "...законы, управляющие живыми существами, ведут к возникновению всё более сложных форм в течение чрезвычайно продолжительных периодов времени" [Jordanova 1986, p.71]. Эксперимент Вейсмана длился всего пять лет. Кроме того, Ламарк никогда не утверждал, что наследуется вообще любое изменение, претерпеваемое организмом. По его словам, организмы "ухватываются" за те или иные признаки (например, наличие или отсутствие хвоста), когда те необходимы им для выживания. Быть может, по мнению Вейсмана, мышам гораздо легче выжить без хвостов, но спрашивал ли он об этом у самих мышей?
        Как бы то ни было бесхвостые мыши Вейсмана подорвали научную репутацию Ламарка. Его теория была ошельмована. В своей книге "Эволюция эволюциониста" Конрад Уоддингтон, специалист по вопросам эволюции из Корнеллского университета, писал: "Ламарк – одна из наиболее выдающихся фигур в истории биологии, и при этом его имя стало едва ли не ругательным. Большинство ученых обречены на то, что их вклад в науку рано или поздно утратит свое значение, но очень мало найдется тех, чьи работы даже спустя два столетия отвергаются с таким негодованием, что  иной скептик может заподозрить, нет ли тут чего-то вроде угрызений совести. Говоря откровенно, мне кажется, что к Ламарку отнеслись несправедливо [Waddington 1975, p.38].
        Эти слова Уоддингтона, написанные им тридцать лет назад, оказались пророческими. Сегодня, под давлением новых научных фактов, теория Ламарка подвергается глубокой переоценке. Вот заголовок статьи в престижном журнале "Сайенс" (Science): "Не был ли Ламарк в чем-то прав?" [Batler 2000]. Оказывается, тот, кого так долго хулили, не так уж и ошибался, а тот, кого мы привыкли превозносить до небес, не был непогрешим.
        Почему в наши дни многие ученые-эволюционисты пересматривают свое отношение к Ламарку? Потому что они не могли не обратить внимание на ту огромную роль, которую играет в поддержании жизни в биосфере сотрудничество! Ученым давно известно о симбиотических отношениях в природе. В своей книге "Чего не видел Дарвин" (Darwin's Blind Spot [Ryan 2002, p.16]) британский медик Фрэнк Райан приводит пример отношений морских рачков и рыбки гоби: пока рачки собирают пищу, рыбка гоби бдительно охраняет их от хищников. Другой пример из его книги – рак-отшельник, таскающий на своей раковине розовую анемону: "Рыбы и осьминоги были бы не прочь полакомится раком-отшельником, но, как только они приближаются к нему, анемона выбрасывает им навстречу свои ярко окрашенные щупальца, усеянные микроскопическими ядовитыми жалами, заставляя горе-охотников искать добычу где-нибудь в другом месте". Эти отношения выгодны и агрессивной анемоне: она не только ездит на раке-отшельнике, но и питается остатками его стола.
        Современные представления о сотрудничестве в природе идут гораздо дальше подобных легко наблюдаемых явлений. "Биологи начинают всё отчетливей понимать, что живые организмы эволюционировали совместно с различными микроорганизмами, необходимыми им для здоровья и нормального развития, и продолжают вести с ними совместное существование", - говорится в недавней статье из журнала "Сайенс", озаглавленной "Маленькая помощь наших маленьких друзей" [Ruby, et al, 2004]. Подобные партнерские отношения изучает так называемая "системная биология".
        По иронии судьбы в последние десятилетия люди объявили микроорганизмам настоящую войну. Мы убиваем их всеми доступными средствами – от антибактериального мыла до антибиотиков. Но ведь многие бактерии нам попросту необходимы! Достаточно вспомнить о том, что без полезных бактерий в нашей пищеварительной системе мы попросту не смогли бы жить. Они помогают нам переваривать пищу и делают возможным всасывание необходимых витаминов. Вот почему бездумное применение антибиотиков недопустимо. Антибиотики – примитивные убийцы, они губят полезные бактерии точно так же, как и вредные.
        Недавние исследования в области генетики выявили ещё один механизм межвидового сотрудничества. Если раньше считалось, что гены передаются исключительно родителями потомкам, ныне стало ясно: передача генов, иными словами генный трансфер, имеет место и между отдельными представителями одного и того же вида, и между различными видами!
        Такой генный трансфер существенно ускоряет эволюцию, поскольку благодаря ему организмы могут воспользоваться опытом, приобретенным другими, весьма отличающимися от них организмами [Nitz, et al, 2004; Pennisi 2004; Boucher, et al, 2003; Dutta and Pan, 2002; Gogarten 2003]. Это означает, что между разными биологическими видами нет непроницаемых стен. Дэниел Дрелл, руководитель программы Департамента энергетики США по изучению генома микроорганизмов, сказал в интервью журналу "Сайенс" (2001 294:1634): "...теперь нам не так-то просто сказать, что такое биологический вид" [Pennisi 2001].
        В то же время внутри- и межвидовой генный обмен заставляет нас подумать об опасностях генной инженерии. Становится очевидным, что игры биологов, например, с генами помидора могут непредсказуемым образом затронуть всю биосферу. Одно из недавних исследований показывает, что генетически модифицированная пища изменяет свойства полезной микрофлоры кишечника человека [Heritage 2004; Netherwood, et al, 2004]. Аналогичным образом, генный трансфер между генетически модифицированными сельскохозяйственными культурами и соседствующими с ними обычными полевыми растениями приводит к появлению сверхустойчивых "суперсорняков" [Milius 2003; Haygood, et al, 2003; Desplanque, et al, 2002; Spencer and Snow 2001]. На беду, генным инженерам нет дела до реалий генного трансфера, и мы начинаем пожинать катастрофические плоды их недальновидности уже сегодня – искусственно сконструированные гены, бесконтрольно распространяясь, изменяют живые организмы [Watrud, et al, 2004].
        Специалисты предупреждают: если мы не осознаем общность и необходимость сотрудничества с природой, существование человечества окажется под угрозой! Нам необходимо отказаться от дарвинизма, апеллирующего к интересам обособленного индивидуума, и вооружиться теорией, подчеркивающей значение сообществ.
Британский ученый Тимоти Лентон приводит свидетельства того, что эволюция обусловлена межвидовым взаимодействием в большей степени, чем взаимодействием отдельных особей одного и того же вида. В 1998 году он писал в журнале "Нэйчур": "...нам необходимо принимать во внимание всю совокупность организмов и их материальное окружение, чтобы понять, какие из признаков склонны сохраняться и доминировать" [Lenton 1998]. Отсюда следует, что эволюция есть сотрудничество групп, а не индивидуумов.
        Лентон говорит о своей приверженности разработанной Джеймсом Лавлоком теории Геи, согласно которой Земля и все обитающие на ней виды представляют собой единый сверхорганизм. Сторонники данной гипотезы доказывают, что любое вмешательство, лишающее этот сверхорганизм присущего ему внутреннего равновесия, - будь то уничтожение тропических лесов, разрушение озонового слоя иди генная инженерия – угрожает его (а значит, и нашему!) благополучию.
        Результаты недавних исследований, финансированных Британским советом по изучению природной среды, свидетельствует о том, что эти опасения отнюдь не беспочвенны [Thomas, et al, 2004; Stevens, et al, 2004].
        В истории нашей планеты массовое вымирание живых существ происходило пять раз, и всякий раз – по внеземным причинам, таким, например, как столкновение Земли с кометой. Автор одного из недавних исследований заключает, что "мир природы переживает сегодня шестой и наиболее масштабный период массового вымирания за всю свою историю" [Lovell 2004]. Однако сейчас, как пишет один из авторов цитированного выше исследования Джереми Томас: "Насколько мы можем судить, причиной массового вымирания биологических видов является один-единственный живой организм, а именно – человек" [стр.39-46].

       Польза и вред подсознательных программ.

        "Вернемся к проблеме, которую поставила перед человеком эволюция, а именно: во имя собственного выживания ему необходимо быстро усваивать огромное количество информации и уметь должным образом вписываться в то, что его окружает. Эволюция наделила наш мозг способностью запечатлевать в памяти невообразимое множество фактов и моделей поведения. Ученые полагают, что ключом к пониманию этой его способности является электрическая мозговая активность, регистрируемая при помощи электроэнцефалограмм. Буквальное значение слова " электроэнцефалограмма" (ЭЭГ) – "электрическое изображение мозга". Если проанализировать эти, надо сказать, замысловатые изображения, мы увидим, что мозговая активность человека ограничена диапазоном от низкочастотных дельта-волн до высокочастотных бета-волн. При этом на разных этапах развития ребенка преобладают мозговые волны того или иного типа.
        Последовательность стадий мозговой электрической активности у развивающегося ребенка описана в работах доктора Римы Лэйбоу [Laibow 1999 and 2002]. В период от рождения до двухлетнего возраста человеческий мозг преимущественно функционирует на наиболее низких частотах – от 0,5 до 4 колебаний в секунду (герц). Такие колебания называются дельта-волнами. При этом на фоне дельта-волн у детей могут происходить кратковременные вспышки более высокочастотной мозговой активности. В возрасте от двух до шести лет у ребенка начинает преобладать мозговая электрическая активность более высокой частоты – тета-волны (4-8 Гц).
        Именно в этот "детский" диапазон дельта- и тета-волн, стремятся перевести мозговую деятельность своих взрослых пациентов гипнотерапевты – в таком состоянии человек легко внушаем и хорошо поддается программированию. Теперь понятно, что позволяет ребенку поглощать необходимые ему гигантские объемы информации.
        Человеческое общество и нравы социума меняются так быстро, что никакие врожденные, генетически запрограммированные инстинкты не помогли бы ребенку адаптироваться в сложном мире взрослых. Поэтому маленькие дети внимательно наблюдают за тем, что их окружает. Они как губка впитывают каждое слово родителей и на подсознательном уровне усваивают их модели поведения и верования.
        Исследователи из Института изучения приматов при Киотском университете обнаружили, что точно так же ведут себя и детеныши шимпанзе. В серии экспериментов мать-шимпанзе обучили распознавать на экране компьютера иероглифы, обозначающие различные цвета. Если она выбирала правильный иероглиф, ей давали монету, которую она должна была опустить в автомат, чтобы получить в качестве вознаграждения фрукты. Во время таких тренировок рядом с матерью-шимпанзе крутился её детеныш. И каково же было удивление  экспериментаторов, когда однажды он, пока его мать получала из автомата заработанные фрукты, включил компьютер, выбрал на экране нужный иероглиф, получил монету и тоже отправился к фруктовому автомату. Исследователям оставалось заключить, что дети могут усваивать сложные навыки путем простого наблюдения за родителями и не нуждаются в активном наставничестве с их стороны [Science 2001].
        И у людей, и у шимпанзе воспринятые в детстве модели поведения запечатлеваются в подсознании в виде поведенческих программ. Единожды зашитые в подсознании, эти программы управляют нами в течение всей жизни... если только мы не находим способ их изменить. Если вы склонны недооценивать эффективность такого программирования, вспомните, как ваш собственный ребенок впервые произнес услышанное от вас "нехорошее" слово. Уверен, вы обратили внимание на то, как точно он воспроизвел оттенок вашего произношения и интонацию. Более того, он, скорее всего, употребил это слово в правильном контексте.
        А теперь подумайте, что получится, если он то и дело будет слышать от вас: "Ты слюнтяй и слабак" или "Ты ничего не добьешься в жизни". Многие родители попросту не понимают, что такие слова запечатлеваются в подсознательной памяти ребенка в качестве непреложных "фактов", как биты и байты на жестком диске настольного компьютера. Дети ещё не способны критически оценивать необдуманные родительские словоизлияния и воспринимают их как подлинную характеристику своего "я". Будучи записанной в подсознание, такая характеристика становится программой, определяющей их поведение и ограничивающей дальнейшую жизненную самореализацию.
        Становясь старше, мы делаемся менее восприимчивыми к внешнему программированию и в нашей мозговой активности начинают всё отчетливей преобладать высокочастотные альфа-волны (8-12 Гц). При этом наши органы чувств (глаза, уши, нос) наблюдают за окружающим миром, а сознание уподобляется зеркалу, отражающему совокупную внутреннюю деятельность клеточного сообщества тела. Это осознание своей "самости".
    Приблизительно в двенадцатилетнем возрасте в деятельности мозга ребенка начинают наблюдаться продолжительные периоды ещё более высокочастотной, так называемой бета-волновой активности (12-35 Гц). Бета-состояние мозга – это та сосредоточенность, которую вы демонстрируете, когда, например, читаете книгу.
        А недавно в мозговой активности человека была выделена пятая, ещё более высокочастотная составляющая – гамма-волны (> 35 Гц). В гамма-волновом диапазоне частот мозг работает в режиме "пиковой производительности", характерном для пилотов при приземлении самолетов и профессиональных теннисистов, принимающих "влет" мощную подачу.
        К тому моменту, когда маленькие мальчики и девочки становятся большими дядями и тетями, им уже некуда деваться от усвоенных ими верований – начиная с представления о том, как именно нужно ходить, и до "знания", что из них никогда ничего не выйдет (или, дай Бог, наоборот, - до выпестованной любящими родителями уверенности в том, что у них получится всё, за что они не возьмутся). Вкупе с генетически запрограммированными инстинктами, эти запечатленные в подсознании верования способны свести на нет не только нашу способность сопротивляться нажиму на руку в кабинете мануального терапевта, но и решимость перестать – начиная с Нового года – гробить свое здоровье таблетками и обжорством.
        В связи с этим можно снова вспомнить о клетках. Мы уже говорили о том, что, хотя клетки, каждая по отдельности, обладают собственным интеллектом, все они, объединившись в многоклеточное сообщество, беспрекословно подчиняются командам "коллективного голоса" организма, причем даже в том случае, если этот голос навязывает им губительное для них поведение. Точно так же и мы подчиняемся голосу нашего подсознания.
        Тем не менее я хочу подчеркнуть, что вовсе не обязательно представлять себе подсознание как некое ужасное фрейдистское вместилище довлеющего над нами деструктивного "знания". В действительности подсознание – всего лишь хранилище заложенных в него программ, "жесткий диск", на который записываются воспринимаемые нами поведенческие модели. Эти программы/поведенческие модели активируются сигналами, улавливаемыми нашей нервной системой из внешнего мира или же исходящими изнутри нашего тела – различного рода эмоциями, чувством удовольствия, болью. Иными словами, речь идет о простейшей реакции типа раздражение-отклик. Раздражение автоматически запускает поведенческий отклик, которому мы обучились, когда испытали его впервые. В подобных ситуациях люди, осознающие автоматизм такого реагирования, говорят, что у них нажали "нужную кнопку".
        Прежде чем в результате эволюции возникло сознание, деятельность мозга ограничивалась рефлексами. Мозг автоматически реагировал на внешние раздражения, задействуя генетически запрограммированные (инстинктивные) или несложные приобретенные модели поведения. Именно так ведут себя животные. Судя по всему, они не задумываются о своих действиях. Точно так же мы рефлекторно моргаем в ответ на дуновение ветра и дергаем ногой при ударе молотком по колену" [стр.193-199].

        Сознание: творец внутри нас.

        "В процессе эволюции высшие млекопитающие, в частности шимпанзе, китообразные и человек, приобрели ещё одну важную составляющую своего ума, которая называется самосознанием или, совсем просто, сознанием. Более древнее подсознание – это что-то вроде "автопилота". Сознание же можно сравнивать с "ручным управлением". Если ваш глаз увидит приближающийся к нему мяч, вы, вероятно, не успеете сориентироваться и отреагировать на эту опасность сознательно. И тогда вмешается ваше подсознание, обрабатывающее около 20 млн. внешних раздражителей в секунду (за ту же секунду сознание способно обработать лишь 40 раздражителей); оно практически мгновенно заставит глаз моргнуть [Norretranders 1998]. Подсознание – это одна из наиболее мощных известных нам систем обработки информации – в случае необходимости включает ранее усвоенные (выученные) модели поведения без всякой помощи или команды со стороны сознания, и даже без его ведома.
        Две эти составляющие нашего ума образуют динамичный дуэт. Например, пока ваше сознание сосредоточено на запланированной на пятницу вечеринке, подсознание может как ни в чем не бывало управлять газонокосилкой, следя за тем, чтобы вы не порезали себе ноги и не задавили некстати подвернувшуюся кошку...
        Однако подсознание не способно на то, а что способно сознание, а именно – спонтанно и творчески реагировать на внешние раздражители. Только благодаря сознанию мы обретаем свободу реагирования и перестаем быть рабами заложенных в нас поведенческих программ. Впрочем, чтобы окончательно освободиться от их власти, следует стать в полной мере сознательным, а эта задача чрезвычайно трудна и требует недюжинной силы воли – здесь со мной согласится любой, кто хоть раз попробовал её решить. Как только ваше сознание хоть немного отвлекается, подсознание тут же берет над вами верх.
        Как мы видим, дуэт сознания и подсознания представляет собой поистине феноменальный механизм: пока подсознание, которое всегда пребывает в настоящем, занято тем, что нужно в данный момент, сознание имеет возможность погружаться в грезы и мысленно обращаться в прошлое или будущее.
    Но, к сожалению, как раз тут нас и подстерегает ловушка. Давайте подумаем, как будет действовать ваше подсознание, пока вы мечтаете кардинально изменить свою жизнь к лучшему и строите грандиозные планы?
        Как оно в это время будет устраивать ваши дела? В точности так, как его запрограммировали. Нужно понимать, что подсознательные программы, реализуемые в те моменты, когда вы не следите за своими действиями, в свое время были некритически восприняты вами от других людей – родителей,  сверстников, учителей – и вовсе не обязательно соответствуют тем целям, к которым стремится ваше сознание. Часто такие программы становятся самым большим препятствием на пути к запланированному успеху. При этом они не только предопределяют ваше поведение, но и влияют на состояние здоровья.
        Но нужно понимать и то, что Природа не собиралась делать двойственность сознания человека его ахиллесовой пятой. Более того, эта двойственность может принести нам огромную пользу. Представьте, что родители и учителя строят свои взаимоотношения с другими людьми исключительно на принципах человеколюбия и взаимной пользы и подают ребенку только хорошие примеры для подражания. Тот, чье подсознание будет запрограммировано такими поведенческими моделями, станем преуспевать в жизни, даже не задумываясь об этом! " [стр.199-202].

Справка:

Липтон (Lipton Bruce H.) Брюс (1944 г.р.), профессор нейробиологии и генетики, доктор медицинских наук. Один из пионеров новой, появившейся лишь два-три года назад науки – эпигенетики (надгенетики). Он начинал в 1977 году с открытий, сделанных в результате огромного числа экспериментов по изучению функций клеточной мембраны
http://www.brucelipton.com/about   Липтон утверждает, что осознание и восприятие - это наши основные генетические детерминанты. Он показал, как информация окружающей среды с помощью клеточной мембраны преобразовывается в клеточное поведение. Липтон даёт отчётливое описание, каким образом развитие однозначно моделируется в структуре клеточной мембраны и как это затрагивает сознание. Результаты его работ открывают, каким образом позитивное восприятие на самом деле способствует исцелению, жизнеспособности и самореализации на клеточном уровне и за его пределами.
Lipton H. Bruce, "The Biology of Belief. Unleashing the Power of Consciousness, Matter and Miracles", Santa Rosa, California, USA, 2005.
Липтон Б., "Биология веры. Кто управляет сознанием клеток", перевод с англ., Киев: София, 2008. 176 с.
http://www.sophia.kiev.ua/news/news.php3?offset=0&id=1574
В своей книге Липтон дает обоснованный анализ порочности основ современной общепризнанной академической науки, цепляющейся за догмы. Он аргументировано доказывает, что эти догмы неуклонно ведут к апокалиптическим последствиям для всего человечества. А именно к столь катастрофическим последствиям ведут следующие догмы:
1. Ньютоновская физика (сведение всего к материи) - исключительно материалистический подход - редукционизм – детерминизм.
2. Догма о том, что ДНК раз и на всегда даны и управляют жизнью (клетка может жить и размножаться БЕЗ ДНК вовсе, при удаленных генах она погибает лишь в случае изменения внешних условий среды: ДНК - это лишь инженерный чертеж, за конкретное строительство по этому чертежу, управление жизнью, отвечают другие факторы, факторы, находящиеся вне клетки).
3. Дарвинизм (выживание сильнейшего) - случайные генные мутации (генетика говорит об обратном: в генах заложен механизм, противодействующий случайным мутациям) – конкуренция (это анахронизм, а не основополагающее правило).

Вейсман (Weismann August Friedrich Leopold) Август Фридрих Леопольд (1834-1914), немецкий зоолог и теоретик эволюционного учения. Учился в Гёттингене (1852-1856). С 1863 года приват-доцент, в 1873-1912 годах профессор Фрейбургского университета. Ранние работы посвящены гистологии мышечной ткани, развитию насекомых, биологии пресноводных организмов. С конца 1860-х годов перешёл в основном к теоретическим исследованиям, посвященным защите, обоснованию и развитию учения Ч. Дарвина. Стоя на позициях материализма, Вейсман отстаивал механистическое понимание жизненных явлений. Выступая против витализма, отвергал ламаркизм, признававший изначально целесообразное реагирование живых существ на воздействия среды и наследование возникших таким путём изменений.

Дарвин (Darwin Charles Robert) Чарльз Роберт (1809-1882), английский естествоиспытатель, автор теории естественного отбора. Создал гипотезу развития живого мира, ставшую основой биологической науки XX столетия. Обучаясь в университетах Эдинбурга и Кембриджа, сначала он готовился стать медиком, а затем, изменив свои намерения, - священником. Случайно осенью 1831 г. ему предложили совершить кругосветное путешествие на военном корабле "Бигль" ("Ищейка") в качестве натуралиста. Путешествие длилось целых пять лет. Лишь в 1842 г. он написал свой первый очерк об эволюции. За два года он разросся с 35 до 230 страниц. А в общей сложности Дарвин писал главный труд своей жизни более 20 лет. Назван труд был по традиции той эпохи многословно: "Происхождение видов путём естественного отбора или выживание благоприятствуемых пород в борьбе за жизнь". В первый же день, 24 ноября 1859 г., разошёлся весь тираж книги - 1250 экземпляров. В "Происхождении видов" Дарвин не стал подробно останавливаться на происхождении человека. В 1871 г. он выпустил отдельную работу "Происхождение человека и половой отбор", где рассмотрел этот вопрос.
В 1872 г. вышла книга "Выражение эмоций у человека и животных", выросшая из одной главы труда "Происхождение человека и половой отбор". Любопытно, что заметки для этой работы Дарвин начал делать ещё в 1839 г., наблюдая за выражением эмоций у родившегося тогда его первого ребёнка.

Ламарк (Lamarck Jean-Baptiste Pierre Antoine de Monet) Жан Батист Пьер Антуан де Моне (1744-1829), французский естествоиспытатель. В 1772-1776 учился в Высшей медицинской школе. Ж.-Ж. убедил его оставить медицину и заняться естествознанием, в частности ботаникой. Результатом исследований изучение растительного мира Франции стал опубликованный им в 1778 трёхтомный труд "Флора Франции" (Flore francaise), В 1793 Королевский ботанический сад был реорганизован в Музей естественной истории, где Ламарк стал профессором кафедры зоологии насекомых, червей и микроскопических животных.
Ламарк также занимался классификацией животных и растений. В 1794 он разделил всех животных на группы – позвоночных и беспозвоночных, а последних, в свою очередь, – на 10 классов (в отличие от К. Линнея, предложившего два класса). Эти классы Ламарк распределил в порядке увеличения присущего им "стремления к совершенству", отвечающего уровню их организации. Само "живое", по Ламарку, возникло из неживого по воле Творца и далее развивалось на основе строгих причинных зависимостей.
В истории науки Ламарк известен прежде всего как создатель первой целостной концепции эволюции живой природы. Свои идеи учёный изложил в книге "Философия зоологии" (Philosophie zoologique, 1809). Согласно Ламарку, интенсивно функционирующие органы усиливаются и развиваются, не находящие употребления ослабевают и уменьшаются, а самое главное – эти функционально-морфологические изменения передаются по наследству. Само же употребление или неупотребление органов зависит от условий окружающей среды и от присущего любому организму стремления к совершенствованию. Перемена во внешних условиях ведёт к изменению потребностей животного, последнее влечёт за собой изменение привычек, далее – усиленное употребление определённых органов и т.д.

Лентон (Lenton Timothy Michael) Тимоти, профессор. Лаборатория глобальной морской и атмосферной химии Школы наук об окружающей среде Университета Восточной Англии. Руководитель проекта исследования глобального климата.

Ловлок (Lovelock James Ephraim) Джеймс Эфраим (1919 г.р.), английский химик и биофизик, родился в Лондоне. После окончания учебы работал в Национальном институте медицинских исследований. Затем, недолгое время проработав в НАСА, в 1964 году Ловлок объявил себя независимым ученым, свободным от любых ограничений, связанных с влиянием международных компаний на направление научных исследований. Два года спустя обнаружил присутствие в атмосфере хлорфторуглеродов (ХФУ) (Парниковый эффект). Ловлок стал широко известен благодаря гипотезе, впервые выдвинутой им в книге "Гея" (1979).
Lovelock J.E. Gaia: A new look at life on Earth (Гея: Новый Взгляд на Жизнь на Земле). - Oxford University Press, 1979. 252 pp.

Майр (Mayr Ernst) Эрнст (1904-2005), американский биолог германского происхождения. Майр разрабатывал проблемы систематики, прежде всего, концепцию биологического вида. Работы Майра - в особенности "Систематика и происхождение видов" (1942) - оказали существенное влияние на развитие синтетической теории эволюции, явившейся синтезом генетики и концепций эволюции, восходящим к Дарвину.
Майр также исследовал механизмы видообразования. Ему принадлежит открытие механизма и создание теории перипатрического видообразования.

Петри (Petri Julius Richard) Юлиус Рихард (1852-1921), немецкий бактериолог. Окончил Королевскую военно-медицинскую академию (1871-1875), работал врачом в Берлинском Шарите. В 1876 г. получил докторантуру и продолжил службу в качестве военного врача, дослужившись до майора медицинской службы. Известен в истории тем, что, работая вместе с Робертом Кохом, изобрёл в 1877 г. лабораторную посуду, позже названную его именем.

Уоддингтон (Waddington Conrad Hal) Конрад Хэл (1905-1975), английский биолог, член Лондонского королевского общества (1947). Окончил Кембриджский университет (1927). В 1933-1945 преподавал эмбриологию там же, с 1946 профессор генетики животных в Эдинбургском университете. В 1961-1967 президент Международного союза биологических наук. Основные труды по эмбриологии, эволюционной генетике, теоретической биологии.